Ольга Ципенюк изучила реакцию профессионального киносообщества на возвращение конкурса новичков в программу «Кинотавра»
10 июня в Сочи закрылся 29-й «Кинотавр» — главный, по мнению профессионалов, фестиваль, демонстрирующий и во многом определяющий тенденции отечественной киноиндустрии. В нынешнем году в его программу (спустя 16 лет) вернулся конкурс дебютных фильмов. Почему именно теперь?
Кто приходит сегодня в киноиндустрию? На этот вопрос пытался ответить нынешний «Кинотавр»
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Лозунг «Кинотавра» — «Настоящее российского кино» — как нельзя более точно определяет его программу: перерабатывая, усваивая, а иногда решительно опровергая уроки прошлого, но неизменно глядя в будущее, российское кино живет сегодняшним днем. Молодые режиссеры всегда были в фокусе внимания «Кинотавра», но все же в этом году случилось событие знаковое: организаторы внесли изменения в программу фестиваля — в ней вновь появился конкурс дебютных фильмов. Александр Роднянский, президент ОРКФ «Кинотавр», объясняет это так: «Конкурс дебютов «Кинотавра» существовал с 1998 по 2002 год, тогда появились и были отмечены призами Лариса Садилова, Алексей Мурадов, Андрей Прошкин и многие другие… Но наш фестиваль всегда откликается на особенности времени: сегодня фильмов стало значительно больше, поток дебютов — признак десакрализации индустрии, где снять кино может почти каждый».
Кто приходит сегодня в индустрию? Как реагируют на вновь пришедших продюсеры, почему они готовы рисковать, вкладываясь в новичков? Что нужно дебютанту, чтобы фильм состоялся? Обо всем этом «Огонек» поговорил с участниками и гостями «Кинотавра-2018».
Чем вызван рост количества дебютов?
Федор Бондарчук, сопредседатель попечительского совета ОРКФ «Кинотавр»:
— При нынешнем инструментарии фильм можно создать и без профессиональной техники: Final Cut у тебя в телефоне, цветокоррекция — в телефоне, саунд-дизайн — в телефоне, камера 11 мегапикселей с разными объективами, в принципе, тоже. У людей исчезли ограничения в голове, страшилки, что нужны декорации, большая студия звукозаписи, что иначе не получится коммуникация со зрителем или идею не поймут.
Наталья Мокрицкая, продюсер, генеральный директор кинокомпании «Новые люди»:
— Важный фактор — регионы, откуда стали присылать фильмы. Там появились бюджеты, стало модно иметь своего режиссера. Ну что стоит местному отделу культуры дать на производство фильма 100–200 тысяч рублей — они могут себе это позволить. Я сейчас была в Туле: там поддерживают молодого режиссера, который послал фильм на «Кинотавр», в регионе этим гордятся. Быть включенными в кинопроцесс стало престижно.
Александр Роднянский:
— География производства расширилась. Мы говорим о феномене якутского кино, фильмы приходят с Алтая, из Бурятии, из Татарстана, из Владивостока: кинематограф стал технически и финансово более доступен, а талантливые люди живут везде.
Кто сегодня приходит в режиссерскую профессию?
Валерий Тодоровский, режиссер, продюсер фильма «Ваш репетитор» — участника конкурса «Дебют»:
— Приходят, как и всегда, молодые амбициозные люди, которые мечтают снимать кино. Среди них есть талантливые и бездарные, графоманы и гении — последних, конечно же, меньше. Хорошая новость состоит в том, что охота на таланты в России ведется сейчас почти как в Голливуде. Если человек придумал что-то реально стоящее, его шансы снимать кино очень велики. Когда мне рассказывают, что толпы гениальных дебютантов не могут найти себе продюсера и финансирование, я не верю, разумеется. Если дебютант скажет: «Хочу снять фильм про покорение конкистадорами Америки», бюджета ему на это не дадут. Но если он захочет снять фильм про то, как мальчик в шестом классе полюбил девочку, если история будет пронзительная — поверьте, выстроится очередь людей, которые захотят дать ему денег. И то, что на «Кинотавре» решили сделать отдельный конкурс дебютов,— свидетельство роста нового поколения русского кино.
Федор Бондарчук:
— Стандартная биография — «еще в школе заинтересовался кино, потом поступил во ВГИК» — перестала быть типичной. Люди приходят из самых разных сфер. Мысль, энергия, необузданное желание прокричать или тихо прошептать свою историю — вот что важно. И «Кинотавр» это подтверждает, мы видим, сколько дебютантов выходит в большое кино именно оттуда. Помню, как подошел к режиссеру Грише Добрыгину после его первой короткометражки: «Слушайте, Гриша, давайте с вами обсудим…» А он мне: «Простите, я должен сначала ответить на несколько уже поступивших предложений». Вот так в течение нескольких минут после показа на него набросились продюсеры.
Какие из режиссерских дебютов вы считаете знаковыми?
Федор Бондарчук:
— «Лед» Олега Трофима. Он сам даже не понял, что произошло: «Почему меня все поздравляют?» — «Правда, не понимаете? Вы, дебютант, ворвались в десятку миллиардников, установили кассовый рекорд первого дня проката».— «В смысле?» — «Милый мой, дорогой! Как же хорошо, что вы об этом ничего не знаете».
Наталья Мокрицкая:
— Продюсером я стала во многом из-за Кирилла Серебренникова — фильм «Изображая жертву» был дебютом для нас обоих. В тот момент я ничего не понимала в производстве: киновед по образованию, работала и хорошо зарабатывала в крупном рекламном агентстве, жила спокойно. Кирилл был театральным режиссером, мы давно дружили, и мне хотелось, чтобы его признали в кино, хотелось доказать профессиональному сообществу, что Кирилл очень талантлив. Я пересмотрела его спектакли и решила, что «Изображая жертву» — вполне кинематографичная история. Государство денег не дало, сказали: «Сними, покажи, а мы посмотрим». Я одолжила 250 тысяч долларов, сегодня, конечно, побоялась бы, и мы сняли фильм. В итоге государство нас поддержало. Это был мой первый продюсерский опыт.
Чем привлекает сотрудничество с дебютантами?
Сабина Еремеева, продюсер фильма «Кислота» — лауреата Гран-при конкурса «Дебют»:
— Я давно наблюдала за Сашей Горчилиным, и все говорило о том, что передо мной человек с нестандартным видением, который мыслит невероятно свободно, даже дерзко. Предложила Саше стать режиссером, была абсолютно убеждена, что его приход в эту профессию все равно произойдет, я лишь слегка его предвосхитила.
Арсен Готлиб, продюсер фильма «Пусть будет Лиза» — участника конкурса «Дебют»:
— Мне было важно, что режиссер Игорь Каграманов хорошо знает так называемых простых людей. Часто это выражение сопровождает негативная коннотация, оттенок высокомерия. А у Игоря этого не было, он знает простых — без кавычек — людей, сам вышел из их среды, любит их, чувствует их драму. И сценарий нашего фильма — на простую, бытовую тему, но одновременно и о том, что если человек однажды решился на страшное, то потом, даже если он отказался от своего замысла, жертвы не избежать: мысль материальна и может ударить, иногда в совершенно неожиданную сторону.
Валерий Тодоровский:
— Довольно риторический вопрос, все равно что спросить: почему ты женился на этой, а не на той? Та ведь покрасивей будет и помоложе. В этом много иррационального. Началось с того, что я посмотрел дипломную вгиковскую работу Антона Коломейца, и мне показалось, что это талантливый парень. А через год он принес сценарий «Ваш репетитор», и я понял, что мне близки его интонация и стилистика, нравится, как он видит этот мир.
Александр Роднянский:
— Привлекает их молодая энергия. Желание, чтобы они говорили с молодым зрителем на своем языке, сам я не считаю себя на это способным, я из другого поколения. Работа с дебютантами — это всегда сочетание разного опыта: поколенческого, образовательного, профессионального, человеческого. А в конечном итоге — ключ к новой аудитории.
Сабина Еремеева:
— Для продюсера дебют — всегда победа, независимо от фестивального или прокатного результата. Победа — в проживании нового, в столкновении со свежим взглядом и неожиданными творческими открытиями, на которые часто способны новички.
Что нужно дебютанту, чтобы продюсер обратил на него внимание?
Федор Бондарчук:
— Подготовка. Если ко мне приходят с тремя безграмотными строчками на мятом листке, я просто не буду разговаривать. Можно же поднять задницу, потратить время на эскизы, режиссерскую экспликацию, пробы актеров — на это не надо бюджета! Но нет, 90 процентов приходят с одной бумажкой, а потом обижаются. Тот же Трофим, когда первый раз пришел к нам, он и станцевал, и спел, и сыграл за всех. На стены наклеил стикеры с объяснениями, в телефоне и на компьютере имел пробы, где сам сыграл практически всю картину. Потом нам ее «показал», прямо в комнате, меняя объективы: «Вот эту сцену мы снимем на длиннофокусную оптику. На, возьми стеклышко, посмотри на меня — я буду стоять здесь, а здесь будет вот эта штука». Это я называю «подготовленный дебютант».
Как выстраивается работа продюсера и режиссера-новичка?
Арсен Готлиб:
— Это очень тонкое дело. Ты должен услышать и увидеть человека, зачастую больше, чем он видит в себе сам. Одна из проблем в том, что автору хочется сказать практически обо всем, что накопил за свою жизнь. И важно, с одной стороны, помочь ему раскрыться, с другой — не дать завязнуть в самом себе.
Александр Роднянский:
— Вопрос сводится к тому, как не дать дебютанту споткнуться на огромном количестве технических и технологических процессов, помочь на ходу овладеть большим количеством инструментов, с которыми он до этого не сталкивался. Инструментами я называю и способы съемки, и работу с актерами, и возможности, которые открывают декорации.
Сабина Еремеева:
— Главное — направить, помочь проявить себя, а не навязать свое. Не передавить.
Существует ли ревность к новичкам?
Валерий Тодоровский:
— Кино — не спорт. Конкуренции в лобовом понимании здесь нет, но появление молодых талантливых людей подхлестывает индустрию, не дает ей заржаветь. Возможно, если бы я был только режиссером, то, может, между фильмами лежал бы на диване и думал: черт, пришли вот эти мальчики, у них все сразу получается, а мы в СССР говно жрали ложками. Но так как я еще и продюсер, у меня нет времени лежать и проклинать молодежь, я предпочитаю с ней дружить и работать, когда получается. А тех, кто переживает из-за нашествия молодых, могу успокоить: пока все-таки по-настоящему крутых немного. Нигде в мире не бывает, чтоб каждый год по двадцать гениев; один, два — уже прекрасно. И если эти люди не уходят из профессии, рождается большой национальный кинематограф.
Можно ли говорить о тематических тенденциях «Дебюта»?
Андрей Плахов, председатель жюри конкурса «Дебют»:
— Отборщикам «Кинотавра» было из чего выбрать, и они постарались представить разные типы картин. Мы видели ленты, очень четко ориентированные по жанру, к примеру мистические триллеры. Видели фильмы явно авторского типа, индивидуальные высказывания — о себе, о поколении, о своих корнях, когда видно, что режиссер стремится не просто показать свой профессионализм и владение формой, а еще и сказать нечто важное.
Федор Бондарчук:
— Темы, которые выбирают дебютанты, очень точно отражают время. В нашей киношколе «Индустрия» мы разбили работы студентов на три тематические группы: первая — будущее и все, что связано с искусственным интеллектом, с машинами, меняющими нашу жизнь; второе, как ни удивительно,— отношения с церковью, попытка через религию понять себя и других; и третья — настоящее, но не так, как мы его понимаем: это такое онлайн-настоящее — сегодняшний день через призму коммуникаций, интернет-зависимости, той реальности, в которой живет поколение, не смотрящее телевизор. Эти три группы тем их волнуют, они хотят об этом говорить и у них получается.
Бунюэль дебютировал «Андалузским псом», Хьюстон — «Мальтийским соколом», Тарантино пришел с «Бешеными псами». Есть ли шанс увидеть российские дебюты такого взрывного уровня?
Александр Роднянский:
— Эти картины принадлежат счастливым временам, когда не было ножниц между ожиданиями массовой аудитории и художественным качеством кинофильмов, когда на выдающиеся произведения искусства стояли огромные очереди. Но этот период закончился с выходом в 78-м году «Звездных войн» — в кинематограф пришел аттракцион. Он начал стремительно наращивать свою роль и сегодня абсолютно доминирует. Никто не хочет рисковать, большинство голливудских студий категорически отказалось от фильмов среднего и малого бюджетов — именно тех сегментов, где ставились творческие эксперименты. Но давайте вспомним, что Звягинцев первым фильмом взял главный приз Венецианского кинофестиваля — для всего мира этот дебют обозначил приход полноценного художника.
Андрей Плахов:
— Взрывной фильм предполагает провокацию, как в случае Бунюэля, или яркую органику, как у Годара. Да, в свое время у нас тоже были прекрасные дебюты: Тарковский — «Иваново детство», Кира Муратова — «Короткие встречи» и «Долгие проводы», Павел Лунгин — «Такси-блюз». Здесь, на «Кинотавре», побеждал дебют Бакура Бакурадзе «Шультес», здесь был замечательный фильм «Старухи» Геннадия Сидорова, к сожалению, покойного. Но такой первый шаг в профессию, конечно, встречается редко.
Чем вызвано решение жюри присудить два главных приза за «Дебют»?
Андрей Плахов:
— С нашей точки зрения, оба фильма резко возвышались над основной массой конкурса. Это индивидуальные высказывания, авторское кино в чистом виде. Но они сделаны в абсолютно разных, можно сказать, противоположных традициях. «Глубокие реки» — фильм медитативный, с колоритной этнической и пейзажной составляющей — Кабардино-Балкария, горы, деревня. Безусловно, такая манера погружения — это школа Сокурова. Действие «Кислоты», напротив, происходит в городе, среди молодежи, очень яркой и очень проблемной. Горчилин — ученик Серебренникова, и символично, что два фильма-победителя ярко представляют две столь разные кинематографические школы. Я очень доволен, что удалось убедить руководство фестиваля разделить главный приз за дебют.
